Как Верховный Суд признал недействительным дарение недвижимости детям
Период, определенный в законе и предшествующий подаче заявления о банкротстве, для должника несет риски оспаривания совершенных им сделок по специальным основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Стоит отметить, что для такого оспаривания не исключено применение и общих оснований недействительности сделок.
Так, определением Верховного Суда (ВС) от 23.08.2021 по делу № 305-ЭС19-13080 были пересмотрены определение АС города Москвы и постановление АС Московского округа по делу № А40-47389/2017, при этом ВС признал недействительными сделками произведенное должником отчуждение недвижимого имущества в виде дарения членам семьи.
Какие обстоятельства предшествовали рассмотрению этого дела в ВС?
В сентябре 2015 года решением третейского суда по Центральному Федеральному округу с предпринимательницы было взыскано более 10 млн руб. задолженности по договору поручительства, заключенному должником в обеспечение исполнения обязательств третьего лица по кредитным договорам с банком.
При этом банк обратился к ней с требованием о погашении задолженности до заключения оспариваемых сделок по дарению.
Определением арбитражного суда от 28.12.2016 по делу N А40-78661/2014 с предпринимательницы были взысканы убытки в размере более 6 млн руб.
В основу судебного акта положены в том числе обстоятельства, установленные приговором суда общей юрисдикции от 25.02.2016 (выдача в период с 02.09.2010 по 15.05.2014 заведомо невозвратных и невозможных к взысканию ссуд подконтрольным предпринимательнице (единоличному руководителю банка) "техническим" организациям по подложным документам).
Данным приговором она была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 и частью 4 статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Кроме этого, приговором суда общей юрисдикции от 25.02.2016 и решениями от 01.03.2017 и от 05.06.2017 по гражданским делам установлено хищение предпринимательницей 15.05.2014 денежных средств в размере 10 325 560,76 долларов США, принадлежащих инвестиционной компании и 11 578 000 руб., принадлежащих обществу с ограниченной ответственностью.
Доказательства наличия у должника имущества, достаточного для возмещения причиненных убытков, не были представлены, а указанные судебные акты не были исполнены.
Решением АС города Москвы от 14.08.2017 года должник признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества гражданина, утвержден финансовый управляющий.
Общий размер задолженности составлял более 40 млн рублей.
В июле 2015 года должник подарила своим несовершеннолетним дочерям доли в праве собственности на квартиры, жилые дома и земельные участки, сделки по безвозмездному отчуждению которых и явились предметом оспаривания в изучаемом нами споре в ВС.
Предметами договоров были два жилых дома, два земельных участка и две квартиры.
В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) женщины-предпринимателя финансовый управляющий ее имуществом обратился в АС города Москвы с заявлением о признании недействительными указанных договоров дарения, которые предприниматель заключила со своими дочерями.
В обоснование своих требований финансовый управляющий ссылался на те обстоятельства, что указанные сделки совершены в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника; указывал, что, по его мнению, три договора являются мнимыми сделками, а также ссылался на то, что должник злоупотребила правом при заключении оспариваемых сделок.
Финансовый управляющий считал произведенное дарение недействительными сделками и полагал необходимым применить последствия их недействительности.
К каким выводам пришли суды, рассмотрев эти доводы финансового управляющего?
Суд первой инстанции не согласился с доводами о мнимости сделок. Суд пришел к выводу о недоказанности мнимости договоров и недобросовестности должника, и , напротив, принял за основу для решения позицию должника – предпринимательницы, которая, с требованиями не соглашалась, объяснила свои действия тем, что ее здоровье значительно ухудшилось, в связи с чем ею было принято решение обеспечить жильем своих несовершеннолетних детей.
При этом суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, разрешая спор, считали, что финансовый управляющий не доказал факт наличия у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделок, а также не доказал наличие у должника цели причинения вреда кредиторам. Таким образом, суды не нашли оснований для применения ст. 61.2 Закона о банкротстве.
Принимая во внимание установленные судом общей юрисдикции обстоятельства (недоказанность мнимости договоров и недобросовестности должника), суды констатировали, что целью совершения сделок являлось обеспечение несовершеннолетних детей жильем в связи с ухудшившимся здоровьем должника. Суды также указали, что судебные акты о взыскании с должника убытков в пользу ряда кредиторов не могут быть приняты во внимание, поскольку вступили в законную силу после совершения спорных сделок.
С такой позицией судов не согласились конкурсный и финансовый управляющие.
Кассационные жалобы подали оба, но по одной и той же причине – несогласие с тем, что оспариваемые сделки предпринимательницы по дарению имущества членам своей семьи якобы не имеют отношения к ее финансовому неблагополучию, то есть никак не связаны с банкротством, а нацелены только на решение семейных вопросов.
Рассматривая этот спор, ВС указал, что для признания подозрительной сделки недействительной необходима доказанность совокупности следующих обстоятельств:
- вред имущественным правам кредиторов от совершения сделки;
- наличие у должника цели причинения вреда;
- осведомленность другой стороны сделки об указанной цели (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, пункт 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).
Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица (абзац 2 пункта 2 статьи 61.2 Закона о несостоятельности банкротстве).
Но почему суды в данном случае не нашли указанных оснований недействительности оспариваемых договоров?
Разрешая настоящий спор, суды трех инстанций пришли к одному и тому же выводу об отсутствии таких специальных оснований недействительности договоров, потому что на момент заключения оспариваемых сделок у должника не имелось признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.
Отсутствие названных признаков, по мнению судов, влечет недоказанность существования цели причинения вреда кредиторам.
Однако ВС такие основания нашел, приняв во внимание следующие обстоятельства, которые имели место быть до заключения оспариваемых сделок:
- на момент заключения оспариваемых сделок у должника имелись обязательства перед кредиторами по возмещению причиненного вреда на значительную сумму. Так, решением третейского суда по Центральному Федеральному округу с должника взыскано более 10 млн рублей задолженности по договору поручительства, заключенному должником в обеспечение исполнения обязательств третьего лица по кредитным договорам с банком. При этом банк обратился к должнику с требованием о погашении задолженности до заключения оспариваемых сделок;
- определением арбитражного суда с должника были взысканы убытки в размере более 6 млн. руб. В основу судебного акта положены, в том числе, обстоятельства, установленные приговором суда общей юрисдикции, которым предпринимательница была признана виновной в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 159 и частью 4 статьи 160 Уголовного кодекса Российской Федерации (мошенничество, присвоение или растрата). Также были вынесены и решения судов общей юрисдикции в связи с финансовыми претензиями к должнику.
Установив эти обстоятельства, ВС РФ принял во внимание важное обстоятельство, доказывающее финансовую несостоятельность должника, возникшую до заключения оспариваемых сделок: никакие убытки должником не возмещены, решения судов не исполнены, доказательств наличия у должника имущества, достаточного для возмещения всех этих долгов, тоже не было.
ВС определил и дату причинения вреда кредитору: «Исходя из положений статьи 1064 ГК РФ и разъяснений, данных пункте 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве», дата причинения вреда кредитору, за который несет ответственность должник в соответствии со статьей 1064 ГК РФ, признается датой возникновения обязательства по возмещению вреда независимо от того, в какие сроки состоится исчисление размера вреда или вступит в законную силу судебное решение, подтверждающее факт причинения вреда и ответственность должника».
При этом ВС указал, что суды ошибочно отождествили момент причинения вреда кредиторам должника с моментом вступления в силу указанных судебных актов.
Таким образом, на момент заключения договоров дарения должник вполне могла понять и осознать, что ее действия, направленные на безвозмездное отчуждение своего имущества, могут быть квалифицированы как причинение вреда имущественным правам кредиторов, при этом должнику было доподлинно известно о наличии задолженности по договору поручительства перед банком.
Подводя итог этому делу, ВС разъяснил, что «отчуждение ликвидных активов на безвозмездной основе в пользу аффилированных лиц в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами являлось обстоятельством, достаточным для констатации того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения сделок, которые фактически были направлены на сокрытие принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания».
При таких обстоятельствах оснований для отказа в признании сделок недействительными у судов не имелось.
Впрочем, не все сделки должника могут быть обязательны оспорены, например, они не будут признаны недействительными судом, если должник докажет, что подозрительность только формальна, а сами сделки были реальными, но это, как говорится, уже другая история.
И еще, наше видео на тему Наследства и наследников